Фридман: У Лукашенко дилемма — открытая граница или собственные принципы

Александр Лукашенко 17 сентября со смехом высказался об освобождении политзаключенных. Он заявил, что освобождать людей будут «постепенно и спокойно», но в первую очередь выходить будут те, чьи кандидатуры одобрили в Комиссии по рассмотрению обращений граждан Беларуси по вопросам совершения ими правонарушений.

— А вдруг Муковозчик скажет: «[Этот кандидат на освобождение] сволочь сволочью». Ну мы отступим и скажем: «Нет». Как по этому Почобуту и другим, — сказал Лукашенко.

Правитель также прокомментировал отказ Николая Статкевича уезжать из Беларуси, подтвердив, что он снова в заключении. А также с улыбкой рассказал, что американцы, которые вели с ним переговоры по освобождению людей, заявили, что тот им «напакостил» и «обманул».

Политический обозреватель Александр Фридман в комментарии Филину отметил, что вчерашнее выступление Лукашенко — это его рефлексия по поводу происходящего. На ее основании можно сделать вывод, о чем ведутся переговоры.

Например, упоминание политзаключенного Анджея Почобута, считает обозреватель, скорее всего, связано с ситуацией закрытия польско-беларуской границы.

— Ситуация настолько накалилась и носит не экономический, а политический характер, что обе стороны хотят выйти из нее без потери лица. Учения прошли, но границы не открылись.

То, что Лукашенко затронул тему освобождения Почобута, связано с тем, что Польша передала через Китай свои условия для открытия границы. И среди них, думаю, освобождение Почобута. У Лукашенко дилемма: открытая граница ему гораздо важнее, в том числе для того, чтобы решить проблему китайцев.

Но в то же время для него дело принципа не идти на это, чтобы потом не говорили: «Лукашенко прогнули. Закрыли границу — он сразу освободил». Если так произойдет, это покажет Польше, Литве и Латвии на будущее, что в отношениях с Лукашенко есть важный элемент давления.

Думаю, тут может быть компромисс: беларуская сторона предложит освободить недавно задержанного польского монаха.

В общем, эта история еще будет тянуться. Китай несет убытки и будет давить на Лукашенко. И упоминание Почобута говорит о том, что это решение у него на столе, и его придется принимать.

При этом я бы подчеркнул, что у Польши и Беларуси разные нарративы относительно Анджея Почобута. Лукашенко хочет его депортировать, а Польша требует его освобождения — это означает, что он сам будет выбирать, где находиться.

Что касается остальных слов Лукашенко о политзаключенных, в том числе о Николае Статкевиче, то Фридман отмечает: это был ответ правителя на то, что публикуется в СМИ.

— Думаю, что есть список людей, который американцы передали Лукашенко. Никто не знает, насколько он длинный — Трамп говорил то про 1300 человек, то про 1400. Очевидно, что компоновка тех, кто выходит на свободу, осуществляется беларускими властями.

Понятно, что списки переданы давно, переговоры тянутся уже полгода. И освобождение тех, кому в сентябре оставалось отсидеть около двух месяцев, весной выглядело бы иначе.

При этом Лукашенко тщательно подходит к освобождению людей. Полагаю, что Статкевича выпустили, чтобы придать «вес» второй группе освобожденных.

Лукашенко изначально говорил, что выпустит людей только при условии их выезда из Беларуси. Но Статкевич эту схему сломал. Власти предполагали, что продемонстрируют тем самым свою силу: захотели — выпустили, захотели — вернули в тюрьму.

Но во время своего вчерашнего выступления Лукашенко не вел себя агрессивно. Можно было бы представить, что он скажет: «Не будут играть по моим правилам — тогда вообще никого выпускать не буду». Однако видно, что у него остался осадочек из-за поступка Статкевича и непонимание, что с этим делать.

Поэтому он чуть смягчил высказывание, привел в пример Позняка. Но это несопоставимые ситуации.

Позняк давно находится в эмиграции и занимается политикой оттуда. Статкевич же никуда не собирается уезжать. Трудно представить ситуацию, в которой бы Статкевич остался в Беларуси и говорил примерно то же самое, что Позняк. Или же просто сидел сложа руки.

Лукашенко на всякий случай оставил открытой эту дверцу — мол, может, Николай Статкевич и останется в Беларуси. При этом он подчеркнул, что остается верен своему принципу: этих людей ни в какой форме не должно быть в беларуской политике.

Собеседник предполагает, что Статкевича сейчас ставят перед выбором: либо он уезжает, либо выходит из заключения, но сидит в Беларуси тихо и под присмотром, либо же остается в тюрьме.

При этом Фридман не исключает, что американская сторона может не воспринимать поступок Статкевича как достойный уважения:

— Им непонятна такая позиция. Вас вытянули — какие тут принципы, какая тут гордость? Американцы воспринимают это как казус. Статкевич — тот, кто мешает совершить им сделку. И потом с Лукашенко надо будет как-то договариваться, исходя из этого. На что правитель может просто говорить: «А я что? Я его выпустил».