Шрайбман — о сценарии мечты для Лукашенко: «За это можно было бы пойти на массовое освобождение политзаключенных»

— Мне сложно представить трехстороннюю встречу в Беларуси с участием Трампа, Зеленского и Путина. А вот приезд Трампа на встречу с Путиным в Минск я представляю с большей вероятностью, — отметил Артем Шрайбман на Carnegie Politika. — Минск в теории мог бы стать интересным компромиссом Москве.

И Лукашенко в разговоре с Трампом пригласил его в Беларусь, причем с семейным визитом. И тот, судя по всему, согласился. Понятно, что слова Трампа могут быть просто вежливостью или американской тактикой, что они не означают ничего практичного и не имеют никаких сроков.

Но мы знаем, что действительно есть еще семейный фактор, семья зятя Трампа Джареда Кушнера происходит из Беларуси. То есть для них это может быть семейно-значимой поездкой.

Такой сценарий для Лукашенко, конечно, мечта. За это можно было бы пойти на реальные уступки, в том числе массовое освобождение политзаключенных. 

Визит президента США в Беларусь, думаю, закрыл бы вопрос об изоляции, по крайней мере на американском направлении. Следующим актом должно было бы стать серьезное ослабление санкций США, потому что не комильфо ездить в страны, которые, по сути, являются чуть ли не спонсорами терроризма в классификации американских властей.

Однако, кроме потенциального снятия санкций и радости для тщеславия Лукашенко, аналитик в то же время отмечает и возможный обратный эффект для части сторонников режима от выхода из международной изоляции.

— Безусловно, ослабление санкций и разблокировка торговых потоков на Запад стали бы значимым достижением для Лукашенко, особенно учитывая то, что он никак не будет трансформировать свой режим внутри.

Получается, что за 5 лет он провел «очищение» страны от политических оппонентов, закрутил все возможные гайки и вместо того, чтобы их откручивать (потому что освобождение политзаключенных — это не прекращение репрессий), вернулся в исходную точку, ничего не потеряв в процессе.

Конечно, это само по себе было бы главным призом. Внутри страны колеблющейся части общества это могло показать, что все-таки Лукашенко в итоге оказался прав: вот он перетерпел, переждал, не уступил — и эта тактика сработала.

Это создало бы ауру победителя. А политически не идеологизированные люди часто выбирают сторону победителя просто по инстинкту: эта сторона победила, значит, мы ее поддерживаем. Думаю, если бы кто-то замерял рейтинги Лукашенко, такое событие пошло бы ему на пользу.

Но внутри правящей элиты могли бы появиться сложности. При этом для бизнеса, приближенного к власти, для чиновников, которые отвечают за состояние беларуской экономики, любое облегчение международной изоляции пошло бы на пользу, стало бы импульсом.

Но есть и другая часть — силовики. Не исключаю, что они могли бы заволноваться насчет того, куда мы возвращаемся. Возвращаемся ли мы в ситуацию балансирования, в ситуацию, когда силовики не правят бал?

Для части пророссийски настроенных генералов, особенно людей в репрессивном аппарате, это могло бы стать тревожным звоночком. Сейчас он освободил политзаключенных, а что дальше — дальше, может быть, и наш отдел не нужен, может быть, и наша пыточная не нужна никому?

Вот у этих людей могли бы возникнуть сомнения в собственной значимости для режима в новой ситуации.